Несет меня в аналитику:
Аргентина: на пороге очередного кризиса
Из-за череды дефолтов республику называют главной неудачницей XX века. Однако вот уже несколько лет страна показывает самые высокие темпы роста экономики в Западном полушарии. Однако последние шаги президента Кристины Киршнер могут ввергнуть экономику страны в новый период неурядиц. Об этом в журнале РБК пишут Алина Зубарева и Мария Симонова.
Когда главы государств долгие годы не могут справиться со стагнацией или кризисом, они обычно ссылаются на теорию, крайне любимую в Международном валютном фонде (МВФ). Суть ее в том, что после рецессии всегда требуется в течение длительного срока принимать болезненные меры для оздоровления экономики. Аргентина же своим примером эту теорию опровергает. После дефолта и девальвации в декабре 2001 года падение ВВП остановилось уже через семь месяцев, а в 2003-м экономика продемонстрировала рост на 8,8%. Производство вернулось к докризисным уровням в 2005-м, реальный ВВП с момента снижения к настоящему времени почти удвоился. Быстро подняться на ноги республике помогла резкая смена курса. Власти отказались от неолиберальной политики, которую осуществляли по рекомендациям МВФ, в пользу госкапитализма. Правда, экономисты обращают внимание на то, что и новую стратегию необходимо срочно менять: она завела страну в тупик.
Политика кровопускания
Дефолт 2001-го не был для Аргентины сюрпризом – проблемы накапливались годами. К началу 1990-х политика экономического популизма привела к бешеному разгулу инфляции: она доходила до 5000% в год. И избранный в 1989 году президент Карлос Менем взялся проводить реформы. Он кроил экономику под чутким руководством МВФ, дотошно следуя всем рекомендациям. Как позже скажет лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман, «пытался делать все по правилам». Провел масштабную приватизацию, отдав в руки частных предпринимателей компании даже в таких стратегически важных отраслях, как нефтегазовая, банковская, электроэнергетика. Снизил импортные тарифы и таможенные пошлины, открыв рынок для зарубежных товаров. Ликвидировал административные барьеры, упростив жизнь транснациональным корпорациям. Жестко привязал курс национальной валюты – песо – к доллару. Инфляцию победили, началась модернизация производства. Страна на время превратилась в выставку достижений МВФ в строительстве свободного рынка, ее всем приводили в пример. Но за успехи пришлось дорого заплатить.
На проведение всех этих реформ и социальные расходы требовались деньги. На прибыль предприятий, приватизированных зарубежными компаниями, власти не покушались – иностранные инвесторы облагались низкими налогами. Местные же фирмы несли убытки из-за наплыва дешевого импорта. И Буэнос-Айрес, замечает руководитель Центра иберийских исследований Института Латинской Америки РАН Петр Яковлев, прочно сел на иглу внешних заимствований. А в конце 1990-х Аргентину уже серьезно затрясло. Во-первых, сильное повышение стоимости американской валюты (обменный курс доллара к евро вырос с 0,85 в 1996 году до 1,23 в 2001-м) и, соответственно, песо сделало аргентинские товары неконкурентоспособными. А жила республика в основном за счет доходов от внешней торговли.
Во-вторых, в 1999-м Бразилия девальвировала реал, а на нее, по данным главы департамента экономических исследований развивающихся рынков Deutsche Bank Густаво Канонеро, приходилось около 30% экспорта Аргентины. И, в-третьих, на сокращение поставок в соседнее государство наложилось падение цен на мировом продовольственном рынке. В результате ощутимо просел экспорт. Если в 1994–1998 годах доходы от внешней торговли повышались в среднем на 15,5%, то в 1999-м они упали на 12%.
Вместо того чтобы в такой ситуации отпустить национальную валюту в свободное плавание, государство, следуя рекомендациям МВФ, увеличивало заимствования и сохраняло паритет доллара и песо. Пол Кругман сравнил прописываемый в то время Буэнос-Айресу рецепт с методами средневековых лекарей: продолжать кровопускания, несмотря на очевидное ухудшение состояния здоровья больного. И так до самой смерти. В 2001-м МВФ отказал Аргентине в очередном кредите. В декабре временное правительство, не имевшее возможности погасить долг в 95 млрд долларов, объявило дефолт. Экономика покатилась вниз. Падение ВВП в 2001-м составило 4,4%, в 2002-м – более 10%.
Секреты быстрого роста
В январе 2002 года Национальный конгресс Аргентины выбрал нового президента, третьего за считанные дни кризиса. Им стал сенатор от партии перонистов Эдуардо Дуальде. На инаугурации он сказал: «Политика всегда должна управлять экономикой. В последние годы в Аргентине, похоже, экономика управляла политикой, и теперь мы имеем то, что имеем». Тем самым глава государства обозначил свое намерение радикально изменить экономический курс. Власти ввели налоги на экспорт углеводородов, первый раз за много лет покусившись на деньги нефтяных компаний, установили контроль над ценами на товары первой необходимости и коммунальные услуги, отменили привязку песо к доллару. Национальная валюта подешевела почти в 4 раза, и экспортеры вздохнули свободнее.
Сколь бы радикальны ни были эти перемены, не только они повлияли на экономику республики. Марио Блехер, который в 2001–2002 годах возглавлял Центральный банк Аргентины, считает, что секрет стремительного выздоровления кроется как раз во внешних факторах, а не в том, что политика взяла в свои руки контроль над экономикой. Так, Бразилия оправилась от кризиса, и экспорт в эту страну аргентинских товаров, весьма, кстати, подешевевших после девальвации, вновь стал расти. Кроме того, рассказывает г-н Блехер, уже в июле 2002-го на мировом рынке резко повысились цены на соевые бобы, которые Буэнос-Айрес продает за рубеж в большом количестве, являясь третьим в мире поставщиком данной культуры. Стоимость бобов подскочила в 4 раза – со 150 до 600 долларов за тонну. Это была крупная удача. Меньше, чем на сою, но тоже существенно росли цены на кукурузу, медь и нефть – основную экспортную продукцию Аргентины. В итоге к 2003-му республике удалось получить сбалансированный бюджет и одновременно положительный платежный баланс.
На этом фоне власти, похоже, посчитали, что добились успеха благодаря именно усилению госсектора, а не улучшению внешней конъюнктуры. И начали активно проводить в жизнь новую стратегию развития на фундаменте госкапитализма. Ставку делали на аграрный сектор, промышленность, которая должна была вытеснить импорт, и экспорт. Правительственные делегации ездили по миру в поисках торговых партнеров. При этом внешнеторговая активность сопровождалась закрытием внутреннего рынка для импорта. Государство стало жестко контролировать поставки продукции из других стран и движение капиталов. «Запрещается импортировать многие товары, аналоги которых изготавливаются или в перспективе могут производиться в Аргентине, – рассказывает представитель российской энергомашиностроительной компании, которая несколько лет работает в республике. – На ввоз любого изделия необходимо получить одобрение таможенного ведомства и налогового управления, а также министерства иностранных дел и внешней торговли. Кроме того, в связи с довольно строгим государственным контролем за вывозом капитала из страны перевод денег из Аргентины за поставленное оборудование – процедура крайне трудоемкая и требует особых разрешений от органов местного финансового надзора».
Экономисты настаивали, что такой план по выходу из кризиса поможет лишь расплатиться по долгам за счет прибыли национализированных предприятий. Тогда как для восстановления и дальнейшего роста необходимы структурные реформы, а не поверхностные меры. Но власти не намеревались сворачивать с намеченного пути, поскольку экономика демонстрировала отличные результаты. Буквально через семь месяцев после дефолта закончилась черная полоса падения. По итогам 2003 года ВВП страны показал рост на 8,8%. В период с 2005 по 2011 год реальный ВВП увеличивался в среднем на 7,7% в год. Это больше, чем у любого государства Северной и Южной Америки. Кроме того, за 10 лет правительству удалось почти в 6 раз – до 9,9% – сократить уровень бедности. В страну потянулись инвесторы. Президент Испанской торговой палаты в Аргентине Гильермо Амброхи прокомментировал в одном из интервью, что рост экономики Серебряной республики на 9% в год создает такие инвествозможности, которые никто не желает упускать. И уже в 2008-м капиталовложения достигли 23% ВВП – это больше максимальных показателей докризисных 1990-х.
Власть дороже денег
Однако эйфория от десятилетнего взлета, видимо, скоро сойдет на нет. Эксперты Deutsche Bank прогнозируют рост экономики в 2012-м всего на 3%. Аналитики, настроенные оптимистично, говорят о 4,6%. Но в любом случае это в 2 раза ниже уже ставших привычными показателей. Подобные ожидания можно объяснить несколькими причинами. Аргентину снова мучает давняя болезнь – инфляция. В последние несколько лет ежегодный рот цен составляет от 14 до 25%. Эти тревожные симптомы провоцируют активный отток капитала и, как следствие, сокращение инвестиций. Ситуацию обостряет проблема суверенного долга, которая решена не полностью. Если МВФ все вернули, то Парижскому клубу еще с 2002-го должны 7 млрд долларов. Не так уж много? Да, но за тучные годы накопилась еще и новая задолженность, достигающая почти 50% ВВП.
И вместо того чтобы затянуть потуже пояса и взяться за решение финансовых трудностей, государство необдуманно тратит. В погоне за популярностью правительство Кристины Фернандес де Киршнер расходует огромные суммы на всевозможные субсидии гражданам и предприятиям. Причем их объем постоянно увеличивается. На социальные выплаты и отчисления энергетическим и транспортным компаниям, предоставляющим услуги жителям, уходит примерно 5% ВВП ежегодно. Даже в 2002-м этот показатель был в 2 раза меньше. Заигрывание с населением дорого обходится правительству: в 2011-м впервые за несколько лет бюджет Аргентины показал дефицит в 1,7%.
Сохранить прежние темпы роста будет сложно и потому, что Буэнос-Айрес, по словам Петра Яковлева, исчерпал потенциал той модели развития, которой следовал до сих пор: эффект дешевого песо, избыток незанятой рабочей силы, использование недозагруженных мощностей. И уже опасно делать ставку на удачную внешнеторговую конъюнктуру. Цены на сельскохозяйственные продукты так же нестабильны, как и на нефть. Ведущий экономист Всемирного банка в Аргентине Зафер Мустафаоглу говорит, что стране пора выходить на качественно новый уровень. «Чтобы и дальше демонстрировать высокие темпы роста, следует увеличивать производительность и конкурентоспособность экономики, повышать финансовую устойчивость, вкладывать средства в инфраструктуру и человеческий капитал», – перечисляет он. А такая политика требует в первую очередь существенных инвестиций. Причем в высокотехнологичные сектора. То есть необходимо участие зарубежных компаний. Однако заигрывать с ними переизбранный в прошлом году президент Кристина Киршнер не спешит. Для нее, похоже, важнее власть, а не инвестклимат.
В 2008–2009 годах г-жа Киршнер национализировала частные пенсионные фонды и авиакомпанию Aerolineas Argentinas, чтобы их средствами покрывать долги. А в конце апреля текущего года объявила о готовящейся национализации крупнейшей местной нефтяной компании Yacimientos Petroliferos Fiscales (YPF), 57% акций которой владела испанская энергетическая группа Repsol. Последнюю обвинили в чрезмерных поставках нефти за рубеж и в том, что по ее вине Аргентина вынуждена импортировать черное золото. К тому же Repsol, по мнению властей, недостаточно инвестировала в нефтегазовый сектор страны, забирая 90% доходов в виде дивидендов. Профессор испанской бизнес-школы ESADE Хуан Игнасио Санс считает, что реальные причины такого решения кроются совсем не в аппетитах испанцев. Аргентинскому правительству, уверяет он, понадобились прибыли YPF, которые можно использовать для исполнения масштабных бюджетных обязательств. Вдобавок власти, кажется, стремятся поднять свою популярность, которая пострадала из-за растущей инфляции.
Этот шаг Кристины Киршнер уже ударил по репутации Аргентины. Президент Мексики Фелипе Кальдерон заявил, что «никто в здравом уме не будет вкладывать средства в страну, которая экспроприирует инвестиции». К тому же рядом есть Бразилия. Она обладает похожим ресурсным потенциалом и создает более благоприятные условия для инвесторов. Настало время Буэнос-Айресу снова радикально менять курс. Почти все лакомые куски находятся в руках государства – национализация не сможет быть вечным ответом на бюджетный дефицит.
http://tpp-inform.ru/global/2414.html
